Начать с простого: как средний европеец решает для себя вопросы сексуальных приличий. К примеру, средь бела дня в городском парке на лужайке трахается парочка. Это прилично или нет? Средний европеец говорит: неприлично!
А почему, собственно? Стереотипный ответ: так ведь дети смотрят! Ладно, к детям мы еще вернемся, а сейчас изменим условия: не средь бела дня, а средь белой ночи (где-нибудь в Питере или в Хельсинки). Дети уже спят, но видимость прекрасная. Теперь почему неприлично? Стереотипный ответ: это некрасиво, прохожие вынуждены смотреть на это безобразие. Ладно, дополнительный вопрос: следует ли с улиц убрать вообще все некрасивое, и прежде всего – некрасивых людей? Пусть сидят дома, черт возьми!

На этом этапе запас объяснений у среднего европейца иссякнет. Он ответит «потому что потому» и обвинит вопрошающего в злостном нудизме. Кстати о нудистах. Вот, допустим, в ту же белую ночь едет по городу на велосипедах группа обнаженных симпатичных юношей и девушек. Все выглядит эстетично но… неприлично с точки зрения того же среднего европейца. Он скажет, что этот голый велопробег выглядит вызывающе и оскорбляет общественную нравственность. Чем? Не прикрытыми одеждой признаками пола? А что в них такого оскорбительного? И снова: «потому что потому».

Байка в тему: По законодательству города Тропе (Италия): «Женщинам, которые толсты, уродливы или некрасивы, запрещается появляться на пляже в раздетом виде». Правом обнажаться на пляже пользуются «молодые женщины, которые достойны того, чтобы превозносить красоту женского тела». Считается, что средний полицейский обладает достаточным эстетическим чувством, чтобы разделить две названые категории женщин.

ПАРАДИГМА ИНТИМНОСТИ. ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД

Конечно, если европеец попадется не средний, а продвинутый, то он что-нибудь придумает. Например, что секс – это что-то глубоко приватное, интимное, и даже сакрально-мистическое, поэтому все, что с ним связано, надо по возможности скрывать от посторонних глаз, а особенно (опять-таки) от детей. Такая вот претензия на общечеловеческий стандарт – никак не меньше. Ну, давайте посмотрим, какой он общечеловеческий. В эпоху великих географических открытий, европейцы с их обычаями закрытости во всем, что касается секса, впервые столкнулись с цивилизациями Океании. С тех пор и по сей день европейцы не перестают удивляться сексуальной раскованности океанийской публики. Мало того, что местные жители не придавали никакого значения прикрытию половых признаков, они еще и не придерживались никаких видимых для европейца ограничений в смысле занятий сексом. То есть, у них были свои обычаи и ограничения в этой области, но совершенно другие.

Байка в тему: лет 150 назад, британские власти назначили епископа в Новой Зеландии. Он был человек обстоятельный и поехал знакомиться с паствой. В первой же деревне его очень тепло встретили, накормили вкусным ужином, поболтали с ним о том – о сем и показали хороший, чистый уютный дом для ночлега (пояснение: жители Океании придавали огромное значение личной гигиене, гораздо большее, чем тогдашние европейцы). Когда епископ отправился в хижину, староста деревни попросил кого-то найти для епископа свободную девушку на ночь. Епископ был возмущен и сурово отчитал старосту. Тот извинился, немедленно вернул посыльного и дал ему новое поручение: найти для епископа не одну свободную девушку, а двух.

Среди прочего, европейцы были поражены, во-первых, спокойным отношением островитян к занятию сексом на виду у других, а во-вторых тем, что местная молодежь начинает сексуальную жизнь с 10 – 11 лет. Это даже для современных представителей европейской культуры (после двух сексуальных революций) кажется чем-то диким и аномальным. С позиции океанийцев – наоборот, европейская закомплексованность в вопросах пола казалась патологией. Жители Океании даже подозревали, что европейцы так тщательно скрывают свое тело из-за болезни, уродства или увечья.

Две байки в тему: По законодательству города Палермо (Италия), только женщинам разрешено находиться на пляже в полностью голом виде, а мужчинам - нет. Обоснование: «Мужская анатомия может приобретать пошлый вид, даже непреднамеренно».
По обычаям острова Киваи (Папуа - Новая Гвинея), важным общинным мероприятиям предшествовало гадание: вождь с женой занимались сексом, а народ наблюдал. Если эрекция у вождя была хорошей, и если его жена оказывалась удовлетворена, то это считалось признаком благоволения высших сил, а если нет - мероприятие переносили.

По традициям Океании, первый опыт физической любви подростки приобретают немедленно по готовности, причем с партнерами, которые значительно старше их. В дальнейшем сексуальный опыт может быть произвольным (в основном со сверстниками, хотя это не регламентируется). Романтическая встреча юноши и девушки без секса, воспринимается, как патология (или один из них чем-то болен, или считает, что болен другой - но зачем тогда встречаться тет-а-тет в романтической обстановке?).

В европейских взглядах на отношения полов, даже с учетом всех сексуальных революций, до сих пор считается, что 13 - летним подросткам свойственна лишь романтическая влюбленность – см. «первая любовь», «девочка, которой нес портфель» и т.д. Первая любовь предполагает трудно выговариваемые и плохо понимаемые нежные слова (почерпнутые из «трех мушкетеров»), прикосновение к нейтральным частям тела и (максимум) первый поцелуй в щечку. При этом юноша и девушка краснеют от собственной смелости и долго переживают этот волнующий момент.

Спросите среднего европейца: а что если «волнующий момент» у 13 - летних подростков сразу перейдет в сексуальный опыт? Ужас! Заявит европеец. Тем более, если что-то подобное произойдет между юношей и взрослой женщиной или между юной девушкой и взрослым мужчиной. Это вообще ужас – ужас – ужас! А спросим: почему собственно?
Ответ будет: потому, что это – дети, они для этого еще маленькие, им еще рано. Зададим следующий вопрос: почему именно для секса они еще маленькие, а для того, чтобы осваивать целую прорву школьных наук, включая работу с компьютером – нет? Почему приобщать их к физическому труду (рекомендуемое трудовое воспитание с 12 -14 лет) – не рано, а к сексу – рано? Знакомый ответ: «потому что потому».

Продвинутый европеец придумает что-нибудь более заковыристое. Например, что
«сексуальный дебют» в подростковом возрасте приводит в скрытой психологической травме, поскольку при этом будет пропущена стадия романтической влюбленности, необходимая для формирования полноценной сексуальности и вообще для формирования главнейших жизненных ориентиров. Можно, конечно, ткнуть этому продвинутому собеседнику в физиономию примером подростков – полинезийцев и маори, флаг в руки искать у них «психологические травмы» и «неполноценную сексуальность» по сравнению с сексуально закомплексованными подростками из приличных европейских семей.
Но можно подойти вдумчиво и поискать в словах продвинутого европейца крупицы здравого смысла: ведь и правда, у европейских подростков ранний сексуальный дебют часто приводит к девиациям в личностной сфере. А у океанийских почему-то не приводит.
Может, это какие-то расовые различия, или климат влияет? Да нет, все гораздо проще. Влияет культурная среда и психологические ожидания в межличностной коммуникации.

СЕКС НАЧИНАЯ С МЛАДШЕГО ВОЗРАСТА

Все начинается с детских сказок и детских впечатлений. В классической европейской педагогике принято всячески скрывать от детей сексуальные проявления взрослой жизни.
Тут не только странный для непредвзятого наблюдателя запрет для взрослых на занятия сексом при детях или на виду у них. Тут еще и корпус европейских текстов для детей.
Взять например рекомендуемые рассказы о том, как появляются дети – см. «нашли в капусте», «принес аист» и т.п. Неизбежные сексуальные элементы в сказках (знакомство юноши с девушкой, ухаживание, свадьба, рождение детей) безжалостно кастрированы педагогической цензурой. Педагогика кастрации прошлась ножницами даже по мифам, изучаемым в школе и по рекомендуемой художественной литературе для подростков.
Так с детства формируется отношение к физиологии секса, как к чему-то табуированному и непристойному. Отсюда – риск психологической травмы не только при раннем (11 – 13 лет), но и при физиологически необходимом (16 – 18 лет) сексуальном дебюте.
«Мир есть текст» ©. Если впитанные с детства словесные стандарты обходят секс стороной, шарахаются от него, как от чумы или мажут его дегтем, то немудрено, что европейский подросток входит в жизнь с огромным букетом сексуальных комплексов.
При океанийской системе воспитания дети узнают о сексе не как о чем-то особенном, а как об органичном явлении жизни и быта окружающих. В таких условиях сексуальные комплексы не возникают, для них просто отсутствуют психологические основания.

Байка в тему: «Ну, погоди» по-океанийски (по аналогии с популярным мультфильмом). Детская сказка. Пес и кролик пошли на деревенский праздник полнолуния. Там, конечно, веселье, танцы… Кролик говорит псу: ой, как хочется познакомиться вон с той красивой девушкой! А у меня такой маленький член, она меня засмеет. Пес, а пес, одолжи мне свой член. Нет, говорит пес, я тоже хочу познакомиться с девушками, а как же без члена? Ничего, говорит кролик, ты пока знакомься, а я тебе твой член через час верну, как раз когда он тебе понадобится. На том и порешили. Пес поплясал, познакомился с двумя красивыми девушками, пошли они на полянку, девушки стали с ним заигрывать, на него ноги забрасывать (пояснение: наиболее распространенная там поза - мужчина сидит на корточках, а женщина лежит перед ним, положив ему ноги на бедра). Что псу делать без члена? Вскочил он и убежал. А кролик явился уже под утро: ты, пес, извини, что я чуть задержался, Луна за облако зашла, вот я и не заметил, как час прошел. Ах так? говорит пес, сейчас я тебе покажу облако! С тех самых пор он за кроликом и гоняется.

Конечно, сексуальные обычаи, ограничения и предписания есть и у народов Океании. Так, в подростковых (добрачных) связях партнера выбирает как правило девушка, а не юноша, но круг партнеров не ограничен. В браке множество допустимых половых партнеров ограничивается кругом родственников и домашних из семьи жены (для мужа) и из семьи мужа (для жены). Брак заключается как правило по инициативе старших родственников. Конечно, для среднего европейца это выглядит, как промискуитет, разврат и ужас. А спросите его: почему, собственно, у каждого должен быть один половой партнер?
Опять «потому что потому». Продвинутый европеец скажет, что это важно для снижения риска заражения венерическими заболеваниями – и здорово ошибется. Факты таковы, что эти заболевания в Океании распространили европейцы. Они принесли сюда практику тайных, торопливых и случайных (именно случайных, с кем попало) половых связей, неизбежным спутником которых является распространение венерических инфекций.
Противоестественная европейская половая мораль показала себя во всей красе.

Байка в тему: Самые идиотские сексуальные запреты возникают при попытке установить пуританские нормы морали там, где эти нормы радикально противоречат местным обычаям. Так по законодательству штата Гавайи (территория США в Океании) если девушка, не достигшая 18 лет занялась с кем-либо сексом, то ее родители могут быть подвергнуты административным санкциям за «легкомысленное воспитание дочери».
Логика законодателя: раз старшие по обычаю регулируют секс подростков, так пусть и отвечают! Закон-то есть, но как его применять – непонятно. Ведь обычай как раз считает такие ранние сексуальные связи нормой, а их отсутствие – патологией.

Кстати об обычаях. По обычаям некоторых народов Океании, есть места, где заниматься сексом запрещено (табу). О сущности табу и мифологических запретов - особый разговор. Возвращаясь к примеру о запрете занятий сексом в городском парке и езду голыми на велосипеде. Такое могло бы иметь место и у какого-нибудь океанийского племени, но не в виде «потому что потому», а в виде мифа, опирающегося на опыт «великих предков, которые жили давным-давно и делали то-то и то-то».
К примеру, давным-давно великие предки занимались в этом парке сексом и передали этому месту часть своей «маны» (волшебной силы). Никто теперь не должен заниматься здесь сексом, а то «мана» парка нарушится, и это плохо повлияет на зеленые насаждения. Потом великие предки, не одевшись (было жарко) сели на велосипед и поехали домой. Приехав, они снова хотели заняться любовью, но из-за влияния «маны» велосипеда, ничего у них не вышло. Тогда они придумали садиться на велосипед в штанах – и все стало нормально. Вот почему мы не ездим на велосипеде голыми, а одеваем штаны.

Байка в тему: говорят, в городе Таллин (Эстония) законодательно запрещается играть в шахматы во время полового акта. Давным-давно великие предки (основатели города) занялись сексом во время шахматной игры…. Что было дальше – спросите у старожилов.

Казалось бы, чем мифо-запрет отличается от европейского «потому что потому»?
А тем, что, во-первых, это красивая сказка, а во-вторых, она касается только конкретных ситуаций (конкретного парка, конкретного средства передвижения, конкретной игры). Миф не апеллирует к дурным моральным абстракциям, а повествует о связи явлений (пусть и о вымышленной связи), и не допускает расширительного или иносказательного толкования. Это здорово ограничивает действие человеческой глупости (которая, как мы знаем, беспредельна). Чтобы создать методами мифа весь корпус европейских запретов в сфере секса, моралисты были бы вынуждены сочинить эпос о великих предках объемом этак с большую советскую энциклопедию. Мало того, все взрослые европейцы должны бы были помнить этот эпос целиком и ссылаться на его эпизоды при каждом спорном случае.

Моралист, мало разбирающийся в мифологии, обычно считает, что такая энциклопедия уже есть, и это – библия. Такому моралисту надо учить матчасть. Библия, рассмотренная в качестве эпоса о великих предках, настоятельно рекомендует:
1) Групповой инцест в пьяном виде (Лот и его две дочери)
2) Сорорат – взятие в жены двух сестер сразу (Иаков, Рахиль и Лия)
3) Взятие наложницы при бесплодии жены (Авраам, Сара и Агарь)
4) Сутенерство при собственной жене (Авраам и Сара)
5) Обязательный секс с бездетной вдовой брата с целью зачатия (Ир, Онан и Фамарь).
И многое другое. Каждый эпизод художественно оформлен и сюжетно обоснован, комар носа не подточит.

БЛЕСК И НИЩЕТА СЕКСУАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Тут – немая сцена. Так на чем же эта классическая европейская сексуальная мораль основана? Да так, куски из новозаветных проповедей: «не смотри на мужчин, женщин и лошадей, отрежь себе руку, вырви глаз и вообще умри, пока не натворил чего-нибудь».
Зачем все это придумали? Ну, придумали, допустим, просто по причине свернутых мозгов (возьмите любого шизофреника - он и не такое придумает), а вот зачем это пустили в оборот и сделали формальным стандартом сексуальной морали? Единственная цель, которая приходит в голову – это желание держать подданных в черном теле. Задавить их этими невыполнимыми запретами, убедить их, что они – дерьмо полное, и лишить воли к самостоятельному выбору. Не только в смысле сексуального и семейного поведения, но и в смысле экономическом, политическом и вообще любом. На таком самоощущении народа вся средневековая власть была построена, да и любая современная тоталитарная система построена на том же самом. Любое «закручивание гаек» начинается с безумных запретов в сексе. Это такая биосоциальная закономерность. Чтобы поставить людей в коленно-локтевую позу, надо предварительно сделать их сексуально-неполноценными.

Ладно, теперь – понятно. Но средние века прошли. То, что отдельные реликты, которых не развешали на фонарях в период европейских революций, еще продолжают чем-то вяло править – это частности. Не повесили тогда – повесят сегодня или завтра. Статистика внушает оптимизм – за время новой истории вывели в расход больше тоталитарных лидеров, чем за весь предыдущий период существования человечества.
Но что с этой дефективной сексуальной моралью делать? Ведь она так и продолжает работать, воспроизводя патологии из поколения в поколение. И ведь она калечит не только саму сексуальную сферу, но и все отношения в семье, а через это - вообще все восприятие жизни (для этого она и придумана, как мы уже выяснили).

Хорошо, если бы можно было ее просто отменить – но ведь не получится. Люди-то с этим живут. Обычные люди, большинство (те самые средние европейцы), и своих детей продолжают воспитывать. Как остановить этот конвейер компостирования мозгов?
Просто сексуальные революции – это полумера, сексуально-просветительные книжки для школьников в формате анатомического атласа или инструкций по безопасному сексу – тоже полумера. Ведь весь пласт художественной культуры, от детских сказок и мультиков до подростковых и взрослых книжек, фильмов и т.п. остается, вернее – меняется очень и очень медленно. А мировоззренческая база, лежащая в основе всего этого за последние 50 лет едва сдвинулась в нужную сторону. Почитайте современную якобы «сексуально раскованную» литературу. Там же все сексуальные комплексы наружу! Авторы даже психологически не способны ни на одно нормальное, художественное описание полового акта. Или пишут сплошным матом, или языком анатомического атласа, или такими иносказаниями, что читателя хохот разбирает.

Байка: обобщенный литературный секс. «Эми могла бы поклясться, что он видел сквозь тонкую ткань ее купальника твердеющие кончики ее грудей и, больше того, чувствовал спазмы глубоко внутри у нее, в горячих и темных местах, о существовании которых сама она едва знала. Эми перешла к обследованию пульсирующего сгустка мускулов между его ногами. Он положил руку ей на живот, ощущая толчки и рябь. Его язык, ворвавшийся в ее рот, неистово делал то, к чему стремилась другая часть его тела. Она тихо вскрикнула, когда их тела сошлись настолько близко, что соприкоснулись. Он сжал ее грудь ладонью и испытал высшее мужское наслаждение. Нервные мурашки ползли вверх по позвоночнику. Она превратилась в одну огромную мурашку и сказала: «Да!». Улыбка на ее устах становилась все шире с каждой секундой приближения оргазма. Я больше не дура, я быстро учусь… - промолвила она, приняв сидячую позу. И ее улыбка показала, что она покинула сей мир и отправилась на небеса от счастья».

И это называется сексуальной раскрепощенностью? Ужоснах! Мы наблюдаем всю то же испуганно-пуританское отношение к сексу. Автору теперь не грозит церковная секс-цензура, он из кожи вон лезет, чтобы использовать открывшиеся возможности но ему не хватает внутренней свободы. Внешняя инквизиция исчезла, внутренняя - осталась. У автора нет типовых сексуальных образов, чтобы на их основе что-то выражать, нет адекватных ситуаций сексуальной игры, чтобы строить эротически - привлекательный сюжет, нет подходящих слов, чтобы создать текст, связанный с сексом и эротикой.

И теперь, когда стали мы первыми
Нас заела речей маята
Но за всеми словесными перлами
Проступает пятном немота
(Александр Галич)

И снова: «Мир есть текст» ©. Лексика и смыслы, язык и жизнь, связаны неразрывно.
Но не ждать же до следующего тысячелетия, пока язык и культура, заточенные под секс-цензуру, сами собой как-то изменятся! Тем более, стоит чуть зазеваться – и выползают на свет консерваторы в огромном количестве и начинают вещать, что давайте не будем заниматься экспериментами, а лучше восстановим и укрепим классическую сексуальную мораль. Как-никак, по ней жили столько веков, может она и не плоха, может в ней есть разумное зерно. Особенно много таких вещателей среди маститых деятелей культуры и искусства, заслуженных деятелей педагогики и политических демагогов, представляющих партии лавочников типа «За Старую Добрую Родину Против Вредных Влияний». На самом деле, в этой морали нет решительно ничего разумного. Ни одного аргумента от науки или от здравого смысла в защиту классической сексуальной морали не существует. Все консерваторы аргументируют свое мнение только болтовней о культурной традиции
У нетерпеливого приверженца Че Гевары может возникнуть мысль просто собрать всех перечисленных субъектов в кучу и вывести в расход, а рекомендуемую ими литературу изъять из обращения и сжечь, чтобы разом покончить и с этой традицией, и с ее адептами.
Невзирая, на возмущенные крики либерально-гуманистической мировой общественности. Но, этот простой способ, как показывает практика, не дает ожидаемых результатов.

СЕКС-МИССИЯ НОВОЙ ЭТИКИ

Общества вообще без сексуальной морали не бывает. Как мы выяснили, реформировать старую сексуальную мораль не получится. Она никуда не годится, т.к. построена на гнилом фундаменте, а значит она должна быть уничтожена полностью и безоговорочно.
Отсюда – необходимость в какой-то другой сексуальной этике. Но, любая этика, а тем более – касающаяся такого деликатного момента, как семья, требует в наше время детальной научной проработки. Никакие фокусы вроде «возьмем какую-нибудь симпатичную этику (например, океанийскую) и пересадим на нашу почву» или «придумаем новую этику прямо сейчас, за бутылкой коньяка» здесь не проходят.

Чтобы новая этика прижилась, разрослась и вытеснила старую, она должна быть научно обоснована, удобна в быту, эстетически привлекательна. Новая этика должна быть согласована и с реалиями сегодняшнего дня, и с историей человеческой культуры, т.е. отвечать и практическим, и социально-мифологическим ожиданиям людей.

Начнем, как и положено в мифах, с великих предков. 30 тысяч лет назад (в эпоху кроманьонцев) сформировалась устойчивая структура семьи. Это вызвало культурно-экономический скачок. Резко увеличилась продолжительность жизни, произошел первый демографический взрыв, стартовало развитие массовой культуры, искусства, ремесел и, говорят, даже науки. По семейным стандартам кроманьонцев, подростки начинали активную сексуальную жизнь в 14 лет и обзаводились потомством в 15 лет. Их родители к этому времени достигали возраста социально-экономической зрелости (29 – 30 лет). Ранние внуки совпадали по возрасту с поздними детьми старшей родительской пары или группы. Понятно, что воспитывала внуков старшая родительская группа (тридцатилетние бабушки и дедушки) – те, кто имел достаточный социальный опыт и знания. Когда юные родители вступали в пору социальной зрелости, бабушки и дедушки (уже 45-летние) оставались для них наиболее близкими людьми и воспитателями, «авторитетами», заниматься интеллектуальной деятельностью, в частности - управлением общиной.
Итак, главным социальным открытием великих предков было разделение функций порождения и функции содержания и воспитания потомства. Рожают – 15 – 30 летние, содержат и воспитывают – 30 – 45 летние, 45 – 60 летние занимаются умными вещами (дураки до 45 не доживали, в этом был некоторый плюс первобытной жизни).
Вот из таких трехэтажных семей выросло все здание современной цивилизации.

Теперь посмотрим, что сделала классическая европейская сексуальная мораль, возникшая где-то в недрах средневековья. Она снова вернула семью к примитивному двухэтажному устройству (репродуктивная группа и ее потомство). Рациональное разделение семейного труда на биологически репродуктивный и воспитательный было уничтожено. На юное поколение упали сразу обе функции – биологическая и социальная. Закономерный итог: неустранимые противоречия между биологической готовностью производить потомство и социально-экономической невозможностью его содержать и воспитывать.

Если продвинутый европеец будет рассуждать о том, что мол на этой классической пуританской морали выросла современная цивилизация – отправьте его учить матчасть. Весь прогресс пришелся как раз на периоды относительной сексуальной свободы и естественности: античность – колыбель европейской культуры, возрождение античности – первая промышленная революция, а последняя сексуальная революция совпадает с другой революцией – научно-технической (НТР).

Но, несмотря на НТР и ликвидацию значительной части сексуальных запретов, дурацкая неработоспособная конструкция семейных отношений до сих пор закреплена в семейном законодательстве стран Европы и Северной Америки. А кто-то еще удивляется, что кризис семьи, что половина детей рождается вне брака, и что вообще нравственности не стало. Смешные люди: какая вам нравственность при таком кривом раскладе?
Социально-биологические потребности человека выше любой нравственности. Это нравственность должна их обслуживать, а не наоборот. Секс-миссия в том и состоит, чтобы привести фактическое состояние дел к этому принципу. К естественной иерархии ценностей, если выражаться высоким философским стилем.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ. ЦЕНА ВОПРОСА – СОЖЖЕНИЕ ПЕРСЕПОЛИСА

Продвинутый европеец может начать спорить, что 30.000 лет прошло, что времена изменились и люди изменились. Ерунда. Люди ни капельки не изменились. Сегодняшняя статистика по северо-западной Европе:
Средний возраст вступления в первый брак – 29 лет. Средний возраст начала половой жизни (по опросам) – 16 лет. Опять же, по опросам, сексуальный дебют приходится на 13 лет и моложе у 5% , а на 14-15 лет у 30%. Это при множестве моральных запретов, вбиваемых веками, и при наличии уголовных санкций за «растление малолетних».
Если смотреть на это в динамике, то средний возраст сексуального дебюта уверенно смещается к «кроманьонским» 14 годам, а средний возраст брака уже вырос до исходной «кроманьонской» отметки 29 лет.

Фактически, практика снова приходит к двум разным видам семейных отношений: сексуальным (14-15 лет) и социально-экономическим (29 лет). Европейское общество недвусмысленно демонстрирует законодателям биосоциальную норму в сексуально-репродуктивных и семейно-брачных отношениях, а законодатели продолжают, как идиоты, пускать слюни и спасать мертворожденные средневековые нормы классической сексуальной и семейной морали. Ну не подходит людям ни такая мораль, ни такая модель семьи. Птичка-гнездовьюй может по этим нормам жить, а человек – не может. И то, что в законах и моральных кодексах написано, фактически не работало ни одной минуты, люди не вымерли лишь потому, что веками обходили эти законы, где только было возможно. С издержками, с риском для жизни – но все-таки обходили.

Конечно, никто не говорит, что сегодняшним подросткам надо обзаводиться в 15 лет потомством. Это в эпоху кроманьонцев воспроизводство поколений было возможно только если женщина рожала по 8 - 10 детей. Сейчас в этом нет никакой необходимости, три ребенка (скажем, в 17, 22 и 34) - и воспроизводство уже расширенное. Тогда, во-первых, женщина не подвергает свой организм риску частых родов, а во-вторых, сохранен принцип «первый внук – ровесник последнего ребенка». Это второе позволяет молодежи быть кукушками – т.е. первого ребенка (а иногда и второго) подбрасывать бабушке с дедушкой. Как говорится «первый ребенок – последняя кукла», зачем ставить юное поколение в ситуацию: родили – и прощай развлечения, молодость кончилась?

Снова слушаем возражения продвинутого европейца. Он говорит: ага, а как все это сочетается со статистически доказанным желанием молодых пар жить обособленно от родителей? И ведь он прав – не сочетается, если опираться на классическую мораль, по которой все, что связано с сексом, зачатием, рождением и кормлением грудью, обставлено дурными правилами классической интимности. Молодежь хочет жить обособленно потому, что классические представления не позволяют вести полноценную сексуальной жизнь под одной крышей с «посторонними» (даже если это – ближайшие родичи).
Пока классические представления не будут разрушены, невозможно исправить сложившееся положение. Вот как все непросто оказывается. Демонтаж классической морали должен быть начат именно с фундамента, он должен вестись последовательно и разумно, с учетом установленных наукой свойств общественного сознания. Требуется не просто устранить каких-то консервативных деятелей культуры и политики, а уничтожить окопавшийся в культуре образ обобщенного морального урода (представленного во всем пласте европейской художественной культуры, в качестве образца для подражания). Надо снести субстрат, гумус, на котором моральное уродство произрастает.

Конечно, у всякой реформы есть своя оборотная сторона. Надо отдавать себе отчет в том, что после этической реформы европейское общество лишится значительной части своего литературно-художественного наследия. Многие классические романы станут для новых европейцев совершенно непонятными и на уровне описываемых психологических дилемм и даже на уровне словаря (откройте классический роман и посмотрите на эти иносказания, к которым прибегают авторы, подходя к вопросам секса – вам станет все ясно).
С другой стороны, такова цена любой реформы. Чтобы что-то построить надо что-то разрушить. Люди живут все-таки, чтобы быть счастливыми, а не чтобы читать классические романы и хранить сокровища духовной культуры. Пропади они пропадом. У Ефремова в «Таис Афинской» есть эпизод сожжения Персеполиса. Вроде бы прекрасный дворец, жемчужина Азии, но… он построен подневольным трудом искалеченных рабов.
Значит – в огонь. Есть сокровища, сохранение которых слишком дорого обходится людям.